Эквилибрист. Путь силы - Страница 138

138

– О великолепная Серебряная Звезда! – В голосе мага не осталось и следа недавней ярости, наоборот, он стал слаще меда. – Что привело вас в наши края в столь поздний час? Не желаете ли зайти в гости, выпить вина? Ханна готовит великолепное вино с пряностями.

– Я вызываю тебя на бой, маг! Завтра, на городской площади! Свободный кодекс!

– Значит, вина вы не хотите, – вздохнул старик. Даже Тиана поняла, что он попросту издевается. – Оч-чень жаль. А могу я, простите за нескромность, поинтересоваться причиной столь… вежливого и куртуазного вызова, о услада очей моих?

– Этот мир слишком мал для нас двоих! – донеслось снизу.

– Мне кажется, милая, вы на себя наговариваете. – Таким тоном Софья иногда говорила с особо беспокойными пациентами. – Вы не такая уж и толстая, да и я еще вполне ничего, – демонстративно оглядел себя маг.

Снизу послышались смешки.

– Ты знаешь, что это, отрыжка дракона? – Голос под балконом все не успокаивался.

– Отрыжка дракона… – задумчиво протянул маг. – Надо полагать, меня сравнили со струей пламени. Тиана бы оценила.

Рахудени подумала, что любой, кто назвал бы ее отрыжкой дракона, прожил бы меньше вздоха, но возражать не решилась. Наоборот, еще глубже спряталась в тень – уж больно знакомые нотки звучали в голосе этого невозможного существа.

– Это уши тех, кто возомнил себя ровней Талионе тай-Миронис по прозвищу Серебряная Звезда! Завтра здесь добавится еще одно ухо. Твое ухо, старик! И тебе не удастся отвертеться от поединка, потому что я знаю, где твое слабое место. Или ты хочешь, чтобы следующее ухо было маленьким, со смешной сережкой в виде капли?

– О, великая героиня опускается до того, чтобы угрожать детям? – В голосе прошелестела насмешка. – Не бойся, милая, я приду.

О да! Сейчас маг напоминал младшего из оставшихся в Эльмоне братьев – Риаса по прозвищу Шепот Ветра. Всегда легкий, всегда улыбающийся, всегда готовый пошутить и посмеяться. Казалось, фамильная огненная ярость, что плескалась в глазах старших, порой выплескиваясь наружу, вовсе обошла его стороной. Но только Радж Вулкан мог заступить дорогу сыну, когда шелестящий смех ветра говорил о безумии. До совершеннолетия – еще и мать. Кодекс Регула нерушим.

Лишь однажды маленькая Тин видела, как Риас всерьез схлестнулся с Санджи Яростным, наследником Вулкана, старшим из братьев. Смех шелестел сотней упавших листьев, яд слов ранил не хуже клинка. Но старший наследник по прозвищу Ярость Пламени не умел слушать, не умел отступать. Их унесли обоих. Тиана никогда не могла себе представить, что можно так порвать опытнейшего бойца, гордость клана, да еще и весящего вдвое больше. Именно тогда сжавшаяся в комок малолетка, у которой еще даже не начали расти крылья, поняла, почему на тренировки мужчин никогда не пускают детей и женщин. И навсегда запомнила едва уловимые нотки безумия в смехе ветра.

Мысли о доме рождали странные чувства, сродни боли. Вынырнув из воспоминаний, Тин как раз успела заметить еще одно разлетающееся на куски кресло и мелькнувший в дверном проеме седой «хвост», перетянутый неизменной лентой.

– Ну, по крайней мере, он согласился, – выдохнул Элеандор.

Особой радости в его голосе не слышалось, скорее облегчение и легкая опаска. Но требовалось прояснить еще один вопрос:

– Его вызвали, он согласился. Отчего же он так злится?

Элеандор слегка пошевелил губами, словно перебирая варианты, и выдал:

– Потому что его вынудили согласиться.

Тиана только кивнула. Лучник явно не сказал всего, но это хотя бы было понятно. Тиана тоже не любила, когда ее заставляли что-то делать против ее воли. Поэтому рахудени решила не углубляться в расспросы. Не знающие кодекса человеки наворотили себе столько всяких непонятных и противоречивых правил, моралей и других глупостей, что разобраться в мотивах их поступков практически невозможно.

Амфитеатр, сколоченный на пустыре в юго-восточных предместьях, казалось, мог вместить весь город. Позаботились даже о ложах для особо знатных гостей, которые, судя по комментариям разглядывающего гербы Элеандора, съехались чуть ли не со всех концов Литии. От ярких одежд рябило в глазах, шум и вонь человеческого стада выводили из себя, но прятаться в глубь ложи Тиана не спешила. Рядом, приобняв за плечи Ниаминаи, застыла Софья. Матеуш с этой несносной малолеткой встали чуть поодаль. Ну и Подарок, конечно. Куда же без нее-то? Только Элеандор, казалось, вовсе не обращает внимания на арену, где четверо магов уже приступили к возведению барьера. Надрывался герольд, объявляя поединок за звание сильнейшего героя Литии, застыла толпа в ожидании зрелища…

А поединок вышел каким-то коротким и совершенно дурацким. Вот звучат последние слова герольда, и Даркин чуть поводит плечами, выпуская «туманные плети». Вот Серебряная Звезда перетекает в какую-то низкую стойку, лаская пальцами витую рукоять меча. Сигнал – и… все. Маг даже не пошевелился. Лицо его не выражало ничего, кроме скуки и легкой брезгливости. Короткое движение рукой, и рванувшаяся вперед Тали с воем падает на землю. Знаменитый доспех осыпается яичной скорлупой. Часть вмонтированных амулетов взрывается, часть просто гаснет. Женщина продолжает кататься по земле, воя от боли. Вены на висках вздулись, из ушей потекла кровь. Тело несчастной корежит. Кажется, она сейчас переломится разом в нескольких местах.

Все с тем же скучающим выражением лица старик подходит к беснующейся женщине и впечатывает каблук в кисть правой руки. Резкий проворот. Кажется, Тиана даже услышала сквозь шум хруст раздробленных косточек, но это, скорее всего, иллюзия. Еще один удар, хруст, и рукав кольчуги рвется, словно бумажный, выпуская наружу обломок кости.

138